Российским нефтепродуктам 5 февраля закрыли рынок Евросоюза. В МЭА подсчитали, что в прошлом году ЕС покупал у России в среднем 1,2 млн. баррелей нефтепродуктов в сутки, а это примерно 40% всего европейского импорта. При этом в структуре российского экспорта поставки нефтепродуктов в ЕС занимал 42%.
Мы не знаем, как будут восполнять выпавшие российские объемы в Европе. Но, учитывая темпы покупки нефтепродуктов из РФ в 2022 г. (+7,8% к уровню 2021 г.), какие-то запасы в ЕС накопили. Важнее, что будет с нашей нефтепереработкой. Самое печальное, что в последние годы модернизация российских НПЗ во многом была обусловлена постоянно меняющимися требованиями европейских регуляторов. Они заботились о загруженности НПЗ Европы, создавая условия, при которых российские нефтепродукты не подходили для применения в ЕС без дополнительной переработки на европейских НПЗ. Сейчас получается, что усилия и вложенные средства российских компаний в модернизацию НПЗ в РФ во многом были напрасными.
Председатель комитета по экономике Ассоциации нефтепереработчиков и нефтехимиков, профессор, доктор экономических наук Тамара Канделаки рассказала, чего ждать российской нефтепереработке от потери европейского рынка и как в дальнейшем развивать НПЗ, чтобы они не зависели от постоянно меняющихся условий мирового рынка.
Европа гробит свой рынок. Экспорт нефтепродуктов морским транспортом из России в направлении Европы составлял порядка 70 млн. т, из которых порядка 60% приходятся на светлые нефтепродукты (дизельное топливо, газойль и печное топливо), остальное – темные нефтепродукты (главным образом мазут и вакуумный газойль). В терминологии зарубежных регуляторов – светлые+ВГО – это те, которые продаются с премией к нефти, а мазут, нефтяной кокс и др. – с дисконтом. На самом деле это не совсем так, судя по всему, оные регуляторы слабо представляют себе рынок, который они гробят. В последние годы много пишут о недостатках российской статистики, это до определенной степени оправдано – охват ее показателей стал намного меньше. Но в Европе со статистикой, по моему мнению, дело обстоит тоже нездорово, особенно в части транзитных поставок.
В действительности, имея порт назначения Роттердам (а это один из крупнейших торговых центров мира), танкера там перепродаются и потом уезжают в другие направления. Кроме того, в ЕС существуют собственные требования к качеству топлив, например, по содержанию в них ВИЭ, и смешение, например российского дизельного топлива производится на территории ЕС. Вдобавок топливо может накапливаться в каком-либо порту и потом экспортироваться на дальние расстояния крупнотоннажными танкерами, фрахт которых на единицу груза ниже, чем танкеров, которые отгружают российские порты.
Я бы сказала, что задача момента – оцифровать внешние танкерные перевозки из Роттердама и выделить те направления, куда российские компании могут поставлять нефтепродукты. Это большая и серьезная работа.
Что касается перенаправления морского экспорта нефтепродуктов, то, прежде всего, в дружественные страны (список известен). Это страны Азии, Африки, Латинской Америки. Есть и более сложные схемы. При этом у каждого нефтепродукта есть своя специфика, например, для нафты (прямогонного бензина) в стране-импортере должно присутствовать нефтехимическое предприятие, имеющее в составе бензиновый пиролиз и не имеющее в достаточном объеме собственного ресурса этой самой нафты.
У “латвийских” и “румынских” нефтепродуктов есть шанс. Про “серые” смеси много пишут зарубежные информагентства, но насчет “болгарских” я очень сомневаюсь. Да и Венгрия обладает своим приличным НПЗ. Зачем им реэкспортировать российские нефтепродукты, если они выпускают свои (венгерской MOL принадлежат заводы в других европейских странах)? С позиций логистики скорее это могут быть латвийские и румынские глубоководные порты, тем более в Румынии – река Дунай.
Любое серьезное производство генерирует немалые налоги и создает рабочие места. В этом году ФТС закрыл данные по экспорту нефтепродуктов. Напомню, что помимо эмбарго постпреды ЕС согласовали “потолок” цен на нефтепродукты из России, он будет установлен на уровне $100 за баррель на нефтепродукты, торгующиеся с премией, и $45 за баррель – на торгующиеся со скидкой. Выводы, как говорится, делайте сами. Но с пониманием, что прибыльность экспорта, во-первых, очень зависит от пошлин. И, во-вторых, любое серьезное производство генерирует немалые налоги и создает рабочие места для людей, за которые платятся зарплатные налоги и сборы.
НПЗ помогут Центральная Азия и Дальний Восток. После введения европейского эмбарго и “потолка” цен на российские нефтепродукты пока сложно сказать, кто больше всех пострадает. Скорее всего, проще будет тем НПЗ, которые расположены ближе к дальневосточным портам и вообще не ориентированы на европейский рынок. В то же время ряд заводов может начать экспорт нефтепродуктов в Центральную Азию.
Тем не менее, мне кажется, что труднее всего придется заводам европейской части России. А если рассматривать по продуктам, то самые большие сложности могут возникнуть с дизельным топливом и крекинговым мазутом. И это значит, что под угрозой окажутся те НПЗ, которые имеют в составе гидрокрекинг.
Российский рынок зависит от дохода населения, развития бизнеса, состояния дорожной инфраструктуры. При этом российский рынок дополнительные объемы нефтепродуктов забрать быстро не сможет. Спрос на готовые нефтепродукты (автомобильный бензин и дизельное топливо) прежде всего зависит от уровня доходов потребителей, то есть населения и бизнеса. На самом деле зависимость более сложная – это стоимость автомобилей, стоимость их эксплуатации, соотношение цен на разные виды топлива и, конечно, техническая возможность эксплуатации автотранспорта, а именно – состояние дорог.
Сейчас трудно предсказывать, когда начнет расти экономика, Росстат показывает снижение ВВП. По моему мнению, в обозримом будущем могут произойти структурные изменения: одни отрасли будут развиваться, других ожидают тяжелые времена. В любом случае уже увеличилось потребление дизельного топлива вследствие переориентации автомобильных грузоперевозок с европейского на другие направления.
Существует интересная тема развития потребления судового топлива. Можно, например, на Дальнем Востоке, создать (а вернее восстановить) условия, при которых судовладельцам будет выгодно бункероваться в российских портах, этот рынок вполне может вырасти – там есть соответствующие мощности.
Что касается цен на внутреннем рынке, то они, скорее всего, существенно не снизятся. Поскольку, если предложение на внутреннем рынке превысит спрос, будут остановлены мощности – со всеми вытекающими. Кроме того, стоимость топлива на российском рынке значительно зависит от акцизов, которые не имеют привычки снижаться.
Российские регуляторы – оптимисты. Глава Минэнерго России Николай Шульгинов сообщил, что “Россия не видит оснований для резкого сокращения переработки нефти и выпуска нефтепродуктов из-за вступающего в силу 5 февраля эмбарго ЕС на российское топливо. Возможность переноса сроков ремонта НПЗ также не рассматривается”.
Очень бы хотелось в это верить. Но, на мой взгляд, европейские регуляторы фактически подталкивают Россию к сокращению переработки. А это, во-первых, приведет к сокращению выручки, значит численности персонала, то есть к социальной напряженности. Во-вторых, гораздо проще следить за танкерными перевозками афрамаксов, чем малотоннажных продуктовых танкеров.
Более того, сейчас выдвигаются конспирологические теории, подвергающие сомнению существование скидок на российскую нефть и нефтепродукты. Однако эти скидки есть, равно как космические расценки за фрахт. То есть компании уже терпят убытки.
Нефтехимия должна поменять вектор развития. В сложившейся ситуации российские заводы не только могут, но и должны изменить структуру переработки, чтобы добиться минимальных финансовых потерь от сокращения экспорта. Но это касается сложных заводов, которые имеют высокий индекс Нельсона. Простые НПЗ ничего кардинально изменить не могут. Но я бы поставила вопрос шире. Похоже, наступил момент, когда надо менять вектор развития всей нефтепереработки в направлении химии.
Напомню, что КНР, начав с производства так называемых товаров народного потребления, для которых нужны волокна, пластики и др., перестроила и продолжает перестраивать свою нефтепереработку с тем, чтобы полностью замкнуть производственную цепочку. Рынок для китайских дешевых готовых изделий – это не только США и Европа, но и Россия, а их дешевизна обусловлена серьезными льготами, которые китайское правительство предоставило местным коммерсантам при экспорте.
Развивая эту мысль: похожая стратегия могла бы работать в нашем отечестве в отношении легкой и текстильной промышленности, из которых последняя является замыкающим переделом для цепочки “нефть в химию”. Рынок текстильных изделий для населения в действительности огромный, он может и должен стать драйвером развития экономики, само собой, при условии достойных льгот по налогам для малого и среднего бизнеса, который сегодня делает эти самые изделия из привозного сырья.
Модернизация с целью химизации. В связи с этим на месте Минэнерго РФ я бы взяла паузу в части существующей программы модернизации НПЗ. Как минимум, изучила возможности, которые предоставляет переориентация в направлении химии. Как максимум – взяла бы курс на химизацию страны. Конечно, это непросто. Нужно работать рука об руку с Минпромторгом и экономическим блоком. Тем не менее, будущее, безусловно, за этим направлением. Технический прогресс остановить невозможно.
Comments